Read Не играйте с огнём #Фэнтези from the story Платные Обложки by R_Lina (Лина Рейн) with 105 reads. Красивыеобложки, обложки. Я этой приметы, к сожалению, не знала, вот и попала, так попала, и очнулась в неизвестном мире, в магической академии, где обитают как.

Я не любил сентябрь: после трёх месяцев летних каникул возвращаться в школу было крайне неприятно. Яркие летние дни сменялись серыми школьными буднями с их унылой, беспросветной идеологической окраской. В середине сентября 1976 года, после окончания очередного школьного дня, должен был состояться классный час. Очередные выборы-перевыборы всяких там комсомольских активов и ответственных лиц. Всё это было, конечно, важно в свете скорого поступления в институт (необходимо было быть членом ВЛКСМ), но в это же время по телевидению показывали 'Шахматную школу' - чуть ли не единственную передачу, свободную от идеологических догм и всепроникающей советской 'морали'.

Я недолго раздумывал перед тем как сбежать с классного часа. Понимал, что будут неприятности, но был уверен, что замечательная, добрейшая директриса по имени Муза в очередной раз защитит меня от нападок усердных активистов. Ведущим 'Шахматной школы' в тот день был Борис Григорьевич Воронков.

Я и не подозревал, что Бориса Григорьевича уже не было в живых. Уж и не помню точно, кто ассистировал ему тогда - симпатичный испанец Евгений Пертегас или комедийный актёр Радик Муратов, но чётко вижу Бориса Григорьевича, сидящего за столом и пунктуально комментирующего позицию на доске. Так часто бывает в космосе: звезда погасла, а её мерцающий свет продолжает струиться, освещая неведомые космические дали.

Доброта и порядочность Бориса Григорьевича Воронкова и были тем светом, который он излучал на своих учеников, читателей и зрителей. Свет этот не погас до сих пор.

Как-то я спросил Сергея Воронкова, сына Бориса Григорьевича: что сталось со всеми записями 'Шахматной школы'? Hельзя ли их пересмотреть?

Оказалось, записи безвозвратно yтеряны. В тяжёлые времена не хватало плёнки, и все передачи 'Шахматной школы' смыли.

Так что ни нам, ни нашим детям и внукам больше не увидеть передачи с участием Авербаха и Котова, Белавенец и Воронкова. Одна из самых ярких страниц советских шахмат была безжалостно выдрана благодаря мудрому указанию какого-то телевизионного начальника. Интересно, так ли поступили в Англии с записями телевизионных передач, которые вёл на местном телевидении международный мастер Роберт Уэйд? 4 сентября 2016 года исполнилось 40 лет со дня смерти Бориса Григорьевича Воронкова. На Chess-News уже появлялся, посвящённый Борису Григорьевичу. Эта публикация, приуроченная ко дню печального юбилея, - продолжение предыдущей.

Читателям также следует помнить, что на 21 августа приходится очередная годовщина вторжения СССР и стран Варшавского Договора в Чехословакию, положившего конец реформам Пражской весны 1968 года. Приводимые ниже воспоминания Борис Григорьевич Воронков написал для журнала «Нова Прага». Из его письма в редакцию: «События и люди, описанные мною, реально существовали. Мы в то время служили в 100-м Отдельном мотоциклетном батальоне 3-й Гвардейской танковой армии. Сержант Юрий Алексеев, уроженец Улан-Удэ, погиб после войны в Австрии. Рядовые Темников и Владимиров демобилизовались в 1947 г. Николай был из другой части, фамилии его я не помню.

Юзеф Шнайдц – инженер (адвокат?), вместе с семьёй проживал в мае 1945 г. По адресу: Прага II, Поржич 37. Мною описан последний день войны, когда немецкая армия, капитулировав, начала двигаться на север. После короткой передышки в г.? (большой шоколадный завод в 40–50 км от Праги) танковая разведка 9-го корпуса начала своё движение. Несколько позднее на Прагу вышли три мотоцикла, один из которых, однако, быстро испортился и встал на дороге. Два других под командованием Алексеева продолжили свой путь.

Вскоре стало ясно, что танки пошли по другой дороге. Посоветовавшись, мы решили самостоятельно идти на Прагу. Возможно, это было и легкомысленное решение, но был конец войны, да и самому старшему из нас было не больше 24 лет». ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ Постепенно темнеет.

По дороге навстречу нам тянутся немецкие солдаты. Они проходят небольшими группами, осунувшиеся, безразличные к окружающему. Без пилоток, в грязных потрёпанных мундирах, почти все они идут налегке и только немногие волокут набитые до отказа ранцы. Вместе с ними идут женщины и дети.

Это беженцы с севера и востока Германии. Теперь они возвращаются домой. Офицеров не видно, и обычно впереди колонны, глядя под ноги, шагает фельдфебель с белым платком, насаженным на палку. Когда мы подъезжаем ближе, солдаты сбиваются в кучу и угрюмо глядят на проносящиеся мотоциклы.

Так проходит около получаса. Потом немцы исчезают, и впереди остаётся пустынная темная дорога, окаймлённая бегущими силуэтами чёрных деревьев.

Шоссе идет вверх, потом сворачивает влево, вправо, тянется сквозь безмолвные, словно вымершие, сёла, спешит проскочить мимо разрушенных, кое-где ещё дымящихся строений. На развилке дороги останавливаемся. Разминаемся, закуриваем. Алексеев наклоняется и поднимает жёлто-чёрный полевой немецкий указатель: «Прага 30 км». В стороне от шоссе, в глубине палисадника – группа домов. Алексеев и Темников осторожно идут к калитке, некоторое время возятся около неё и затем исчезают в темноте.

Я иду следом за ними. Слышно, как они стучат в окно и женский испуганный голос что-то говорит по-немецки. Невольно припадаю к колючим кустам крыжовника, и в то же мгновение кричит Юрка: «Наздар!

Наздар!» С треском хлопает дверь, на светлом крыльце отчётливо видны женщина, поднявшая руки к небу, и два мальчугана в коротких штанишках с огромными букетами белых вишен. Они сбегают вниз и, плача от радости, захлёбываясь словами, что-то говорят на удивительно певучем, до боли знакомом и вместе с тем почему-то непонятном языке. И из всего этого потока слов, обрушившихся на нас, я различаю уже знакомое: «Руда армада, наздар, товажич!» Потом мы все вместе идём обратно к шоссе и ребята показывают нам дорогу на Прагу. С трудом понимаем, что поздно вечером по шоссе прошли наши танки. «Они шли быстро, не останавливаясь. Три, нет, четыре панцера.

Потом пошёл герман. На сером асфальте отчётливо видны свежие следы танковых гусениц, уходящие на юг к светлому вздрагивающему мареву, откуда всё отчётливее доносится беспокойный гул. Шире становится шоссе, всё больше и больше разбитых, изуродованных строений. Поваленные на дорогу деревья, брошенные автомашины и бронетранспортёры, груды фаустпатронов и ранцев, опрокинутые зенитные орудия, разбитые кухни, трупы солдат. Улицы по-прежнему безлюдны, но чувствуется, что там, в глубине их, всё напряжённо застыло, пристально следит, ждёт окончания этой бесконечной, бессонной ночи.

Но разве ночь - это уже конец всему? Пройдёт ещё несколько дней, и под Старым Болеславом, в сорока километрах от Праги в лесу мы наткнёмся на дымящиеся остатки санитарных машин, перебитых, изуродованных раненных бойцов и сестёр. Следы уведут нас дальше в глубь леса, и мы будем долго идти по ним, пока наконец не столкнёмся с уходящими на запад головорезами из армии Шернера. В нескольких километрах от Праги нас останавливают.

Двое в гражданской одежде с автоматами выходят на дорогу и машут руками. Владимиров резко тормозит.

Свет фонарика бьёт мне в лицо, скользит по одежде, мотоциклу, по красному флажку И тогда улица взрывается. Со всех сторон к нам спешат мужчины, женщины, дети.

Ещё мгновение, и нас буквально стаскивают с мотоциклов. Жмут руки, обнимают, целуют. Смущённо отбиваемся. Не так легко, но наконец чехи с красными повязками и автоматами освобождают нас, и мы можем продолжать свой путь.

Мелькают пригороды Праги. Весёлое, какое-то даже бесшабашное настроение неожиданно обрывает автоматная очередь. Идущий впереди Темников проскакивает. Владимиров резко тормозит, мотоцикл заваливается на бок, и я вылетаю из седла и падаю на какие-то куски железа, больно ударившись головой. Трещит гимнастерка. Некоторое время лежу на земле, а надо мной свистят яркие, до боли яркие черточки пуль. В стороне отчётливо работает мотор мотоцикла, шуршит колесо, захватывая песок.

Впереди раздаются одиночные выстрелы. Это Темников с Николаем. Как молния проносится мысль: последний день войны. С усилием поворачиваюсь и сваливаюсь в кювет. Около сопит Алексеев, возится с автоматом. Огненная болванка проносится над дорогой, и ослепительно ярко вспыхивает мотоцикл Темникова.

Теперь уже бьют вдоль шоссе. Лежим, не поднимая головы. Факелом полыхает мотоцикл, вырывая из темноты одноэтажные дома и цветущие сады.

Стрельба прекращается так же неожиданно, как и началась. Осторожно выглядываю: ни единой души. Алексеев наконец привёл в порядок свой автомат. Тихо шепчет: «Сейчас пойдут». Сбоку раздаётся хруст: это ползёт Николай. Он подползает и вдруг садится: «Дай пистолет».

– «Ты что, сдурел? Ложись!» Потом появляется Темников. Грязный и злой. Молча лежим, настороженно прислушиваясь. Болит голова, меня начинает мутить.

Качает из стороны в сторону. Кажется, земля заваливается на меня. Плывут огромные строения, в воздухе вертятся деревья, шоссе поднимается и уходит куда-то в сторону. Очнулся я от крика: «Наши!» Сквозь пелену тумана смутно доносится гул идущих машин. Наконец в глубине шоссе показываются бронетранспортёры.

Один, второй, третий Идут осторожно навстречу горящему мотоциклу. Не доезжая останавливаются, и тогда Алексеев встаёт и кричит: «Славяне!» С первого транспортёра прыгают двое в незнакомых серо-зелёных шинелях с узкими погонами. Так вот они какие, наши союзники!

Идущий впереди включает фонарик и описывает им в воздухе круг. Бронетранспортёры снова начинают ползти вперёд, выходя из темноты. Чеши!» – весело кричит нам американец. Что такое – чеши?», и вдруг мелькает: «Чехи!

Чехи корпуса генерала Свободы!» С бронетранспортёров прыгают солдаты. В домах стучат двери. На шоссе выходят жители.

Кто-то протягивает мне мундир. Немного странно, но зато теплее Около четырёх часов утра 9 мая мы въезжаем в Прагу. Контузия и усталость сказываются, и единственное, что остаётся в памяти о первых часах пребывания в чешской столице, это неправдоподобно высокие, многоэтажные, неразрушенные дома.

Впрочем, это было только первое и, к сожалению, обманчивое впечатление. На углу широкой улицы нас останавливают. Я и Владимиров остаёмся: нас должен осмотреть врач. Остальные куда-то уезжают. Время от времени вспыхивает стрельба. Неподалёку стоят наши «тридцатьчетвёрки».

Постепенно светлеет. Огромные серые дома чётко вырисовываются в утреннем небе. Трёхцветные и красные флаги и полотнища спускаются из окон. Ночная стрельба стихает, и наступает совершенно неправдоподобная тишина первого утра конца войны. Из комендатуры приходит чех, и мы идём с ним по узким и кривым переулкам и дворам. Наконец выходим к площади, где стоят брошенные немцами автомашины и мотоциклы. Потом Потом всё смешалось.

Мы завтракали в какой-то рабочей семье, в комнату приходили и уходили чехи, пили за победу, за окончание войны, за Красную Армию, за Злату Прагу! Мы мчались по весенним, залитым ярким утренним солнцем улицам города. К нам на мотоцикл влезали ребята и девушки, одетые в праздничные белые платья.

Они смеялись, кричали и пели. Проехав некоторое время, слезали, и на их место садились другие. На Вацлавской площади нас остановили: чехи вели пленных немцев. Потом Потом мы снова ехали куда-то без цели, и опять нас встречали радостными криками: «Руда армада, наздар!» Горело гестапо, и оттуда ещё стреляли.

Чешские полицейские в голубой форме не пропускали нас к Градчанам, и мы мчались назад, метались по городу, опьянённые счастьем победы, весною, цветами, безоблачным ярким утром. На мосту мы остановились. И нас тотчас же окружили; улыбались девушки, пожилые женщины плакали: «Совсем мальчишки» В полдень начали вступать основные подразделения 3-й Гвардейской танковой армии Рыбалко. По Поржичу шли с открытыми люками «тридцатьчетвёрки», на броне вместе с танкистами и десантниками сидели чешские ребята и девчата; шли самоходки и бронетранспортёры, украшенные зелёными ветками и цветами, автомашины, тягачи, орудия, метались мотоциклы.

И опять шли танки, бронетранспортёры, автомашины. Танковая армия заканчивала свой марш, начатый 4 мая в Берлине. Мы стоим у открытого окна. Мотоциклисты 100-го отдельного разведывательного батальона Макаревич, Балуев, Владимиров, Наталкин и я. Вместе с чехами мы приветливо машем руками и бросаем цветы проходящим танкистам. Вместе с ними кричим: «Наздар, Руда армада!» В доме чешского инженера Юзефа Шнайдца мы свои.

Его манжелка с женщинами хлопочет над праздничным столом. Трофейный шнапс, шоколад, консервы и цветы, целое море цветов. За окном с новой силой вспыхивают приветствия: по улице движутся солдаты чешской армии генерала Свободы Время остановилось.

Это был наш день, день, когда на несколько часов мы позабыли обо всём, что осталось позади нас, день, в котором не было ни прошлого, ни будущего, а было только одно настоящее. Борис ВОРОНКОВ Москва, 1965 Теперь самое время предоставить слово Сергею Воронкову, сыну Бориса Григорьевича Воронкова: “Увы, отец «слишком поздно узнал о предложении описать последние дни войны», и его воспоминания не увидели свет. Но судя по ответу главного редактора журнала Ярослава Майера (от ), они не пропали: «Ни одно из писем не останется неиспользованным, даже если из-за недостатка места мы не смогли напечатать его на страницах нашего журнала. Письма, среди которых находится и Ваше письмо, мы передали в Институт истории Коммунистической партии Чехословакии как необычайно ценные документы, поясняющие военные события». А недавно, перебирая отцовский архив, я нашёл вчетверо сложенный листок, который буквально рассыпался в моих руках. Это было письмо д-ра Штепана Эрнигра (от ), оказавшегося соседом Юзефа Шнайдца. Именно он в тот исторический день сделал из окна дома по улице Поржич, 37 снимки, украшающие эту статью.

«Дорогой друг! В приложении посылаю тебе снимки вашего чудесного пребывания в Праге и у нас дома. Посылаю много снимков и прошу: передай их, пожалуйста, своим друзьям, с которыми у тебя, конечно, более надёжная и быстрая связь, чем была бы у меня, начни я отправлять эти снимки по почте каждому. Вспоминаем вас очень часто, вспоминаем не только как дорогих друзей, но и как настоящих братьев, которые нам так помогли в нашей величайшей беде. Большинство из нас, чехов, общавшихся тогда с вами, виделись и говорили с русскими воинами впервые в жизни, но тем более мы все были удивлены и очень счастливы, что встретили в вас и во всём русском народе настоящих друзей, которые любят нас точно так же, как и мы их. Очень жаль, что не могу написать тебе на твоём языке, на русском – не знаю русского. На немецком не хочу писать принципиально и поэтому прошу тебя: если сам чего-то не поймёшь, то попроси перевести на русский язык.

Ещё раз вместе с женой сердечно приветствуем тебя и твоих друзей и желаем вам всем в жизни всего наилучшего. Да будет вечной чехословацко-русская дружба, да здравствует славная русская армия – наша освободительница и да здравствует маршал Сталин. Привет!».Всё перечеркнул август 1968-го. Помню то утро.

Мы отдыхали у наших латвийских друзей в Саулкрастах, собирались идти в лес. Услышав по радио сообщение о наших танках в Праге, отец побледнел, губы его задрожали. «Сволочи!» – с отчаянием произнёс он и тяжело опустился на стул. Таким потерянным я его никогда не видел Что ж, пора уже представить отца. Борис Григорьевич Воронков (1922–1976), сын донского казака и дворянки. Происхождение, по советским меркам, хуже некуда.

Его отец окончил Московский коммерческий институт (будущий МИНХ им. Физик по образованию, он изучал красящие вещества, акустику, оптику, писал научные труды, был доцентом; до 1928 года возглавлял Ломоносовское физико-химическое общество в Москве. Мама была дочерью генерал-лейтенанта (уцелели открытки на имя «Его Превосходительства Николая Исаевича Акимова 2-го»). Окончила классическую гимназию (с золотой медалью) и медицинский факультет Московского университета. Работала гинекологом, читала лекции.

Сына пыталась воспитывать в старых традициях: учила играть на пианино и французскому языку, из-за чего он потом слегка грассировал. В 1930-м трагически погибла Уйдя в армию в 1940 году, сразу после школы, Борис Воронков вернулся в Москву только в ноябре 46-го! Это было словно возвращение с того света, так как после извещения о пропаже без вести о нём не было никаких вестей.

Отца он уже не застал в живых: тот умер в октябре 42-го и был похоронен в братской могиле при больнице. Сын окончил Плехановский институт и, так же как и отец, проработал там до конца жизни. Доцент, кандидат экономических наук, автор учебников и научных пособий. Если б не война, мог избрать и стезю шахматиста: в 1940-м был вторым в чемпионате школьников Москвы.

Он пытался наверстать потерянное время, но мешала преподавательская и научная работа. Переломным был 1956 год: Борис хорошо стартовал в полуфинале чемпионата СССР (с участием Петросяна, Корчного, Таля!), но тяжёлый грипп вынудил его выйти из турнира, да ещё и дал осложнения на глаза Отойдя от практической игры, он стал международным мастером в игре по переписке и заслуженным тренером России, написал две книги. Многие годы вёл занятия в знаменитой на всю страну телевизионной «Шахматной школе» Перед смертью отец уничтожил свои военные мемуары.

Остались только черновики, несколько стихотворений и крик души, случайно вложенный им в стопку чистой бумаги: Эх, судьба ты, судьба проклятая! Что с годами ты делаешь с нами? Мы стояли насмерть солдатами, А теперь мы стали рабами Что тут добавить? Когда сильный человек сам уходит из жизни, лучше помолчать. «Внутреннее содержание души не переводится на бумагу, пока оно сохраняет свою власть над нами»”.

Счет: 3 А и не надо перед нами распинаться! Залезли в чужую страну, скинули чужое правительство. СССР кто-то туда звал? Впрочем, от вас, Монин, трудно ожидать чего-то другого.

Вы тут уже написали однажды что-то типа 'а неплохо мы им вломили'. Людек Пахман написал великолепную биографическую книгу 'Шах и мат в Праге' (1975), естественно, никогда не изданную в СССР/России.

Там он рассказал как Спасский сделал абсолютно шокировавшее советских заявление в поддержку Пражской весны. За столом, в присутствии руководителя советской делегации и Пахмана. Вот это я понимаю. Счет: -2 Строго ошибочное умозаключение, дорогой Яков.

Прежде всего, нельзя сравнивать нынешние США с теми, что существовали хотя бы до убийства Кеннеди. Это совсем другая страна, и она давно уже не экспортирует ничего, кроме разрушения, геноцида, коррупции, смерти и отчаяния. Западная Европа, Япония и Южная Корея уже вполне это осознали. И не надо списывать на русских (уничтоженных талмудистами) ответственность за творимый в мире бедлам. Русские в контрафактной 'России' давно уже не имеют никаких прав и поставлены вне закона. Бал сатаны разыгрывается халдеями и их големами-совочками.

Счет: -2 А давайте и вправду посмотрим, что с ними произошло. Сергей Карякин - стал претендентом на звание чемпиона мира, и за российский отрезок карьеры выиграл больше значимых турниров, чем за украинский.

'Два года назад я принял правильное решение о переезде из Украины в Россию. Понимал, здесь будут гораздо лучшие условия, чтобы совершенствоваться'. И ведь так оно и оказалось. Екатерина Лагно - выиграла Олимпиаду. Дарья Ткаченко (шашки) - уже успела выиграть ЧМ по турецким шашкам.

Бекки Хэммон, Таню Волосожар, Вика Уайлда, Элеонору Романову и многих других мы и вспоминать не будем, тематике сайта не соответствуют. Но все - живы и здоровы, некоторые, по слухам, даже с прибавлением. Счет: 7 С какой, нецензурное слово, контрреволюцией сражалась в Праге доблестная Советская Армия? Перед кем она выполняла 'интернациональный долг'? Перед Индрой и Биляком? Перед отребьем из ниоткуда, что сейчас нашло реинкарнацию в 'народных губернаторах' Захарченко, Пушилине и Цареве, пьяных цирковых макаках, которым только хвостов не хватает?

И управляют ими (по совпадению) из той самой столицы, которая в Совете Безопасности всегда ни при чем? За какие заслуги советские граждане оказались в долгу перед неведомо кем? По числу коммунистов на тысячу человек ЧССР была впереди всего Варшавского договора. Но - других (по состоянию на 1968 год) коммунистов. Готовых дискутировать не только с беспартийными сателлитами, но и с возможной оппозицией. Всерьез обсуждавших многопартийность - не на ГДРовский манер, а реальную. В обществе шли дискуссии на тему дальнейшего развития государства.

Расширение полномочий каждой из двух республик. Экономические новшества. Отказ от некоторых 'наработок' совейских братьев, показавших свою несостоятельность в чехословацких условиях. Много свежих идей витало в пражском воздухе той весной. Чехословакией руководил не просто коммунист, но заслуженный боевой генерал.

Всенародно уважаемый старик с восхитительной, как для него придуманной фамилией Свобода. Герой чехословацкого Сопротивления. Не сидевший, в отличие от гениального полководца-поллитрука ((c) Lucullus) Брежнева, с морским биноклем на почтительном удалении от линии огня. Не рассказывавший тридцать лет спустя с фальшивым орденом на груди, как он учил маршалов командовать фронтами.

Президента Свободу любили все. Такой же процент людей поддерживал партийного лидера Дубчека - молодого и прогрессивного.

Никак, они - контра? Это с ними воевал нерушимый и вечный Советский Союз? Ни глава государства, ни министр иностранных дел, ни первый номер правящей партии не звали в свою страну войска Варшавского Договора. Маленькая Чехословакия жила без ядерного потенциала и ни с кем не пребывала в состоянии войны.

На каком основании кремлевские маразматики, впавшие в это состояние задолго до старческого возраста, затеяли 'освободительный поход'? Конечно, можно понять досаду и злобу красного (от 'Столичной') монстра. Меньше года назад Израиль, еле заметный на политической карте, вместо анонсированной Громыко необратимой ликвидации сам уничтожил четыре арабских армии, прибарахлившись между дел кое-какой территорией. Через время Израиль честно вернет эти земли, но даст понять, что доброта и щедрость к арабским братьям не будут вечными.

Вот эту-то злость и срывал 'надежный оплот' на ни в чем не повинных чехословаках. Играл мускулами, сам перед собой творя иллюзию могущества. Когда большой, но бестолковый Ваня-выпускник не способен завоевать лидерство в собственном классе, он с радостью бежит отыгрываться на первоклашках и кошечках. Сегодня история повторяется.

Влом без приглашения в чужой дом на танках. Вето-68 на резолюцию Совбеза, осуждавшую вторжение. Страхолюдные шариковы, чрезвычайно бездарно, по-дебильному ((с) Добкин и Кернес) играющие с понтом независимую типа местную как бы власть. Фотогеничных, адекватных, грамотных ставленников найти почему-то не получается. А началась та советская интервенция.

Запроса на аварийную посадку в аэропорту. Из радушно принятого самолета выскочила десантура, захватила полосу и понеслась принимать борт за бортом. Все - аварийные. С техникой и снарядами.

Махровая бесстыжая ложь всегда была главным оружием советской, так сказать, дипломатии. Правопреемник - звучит гордо, но и обязывающе. Команда Громыко, доживи из нее хоть кто-то до наших дней, была бы горда такими наследниками. Счет: -7 'Ни в чём не повинные чехословаки' подходили к нашим ребятам практически вплотную, калечили и убивали - кто из огнестрельного, кто железной трубой, кто ножом, а наши не имели права на выстрел. Порядок там быстро и чётко навели, на самом деле, военнослужащие ГДР.

Немецкие солдаты чертили круг, внутри которого находились, а в случае пересечения черты, стреляли в упор. Да и от немецких дубинок местным ( и не только) бандитам крепко досталось. Наши раненые десантники говорили мне, что готовы были на немцев молиться.

Не вам, ходившим в 1968-м под стол, или ещё тогда не не родившимся, на основе разного рода писулек, осуждать людей веривших в идеалы и достойно их защищавшие. Счет: 5 Мерзкие чехословаки кто с ножом, кто с трубой подходили к вашим славным ребятам вплотную, калечили, даже иногда убивали. Может, и было полторы дюжины случаев. Но где это было? На территории УрВО?

В Забайкалье? Может быть, в Ленинграде? Ваши мирные ребята сидели на пражских улицах кто в танке, кто на броне. С полными автоматными рожками. Попав туда после очередной кремлевской лжи об аварийной посадке пассажирского самолета.

Вы - в полном снаряжении на броне в чужом доме, куда вас никто не приглашал (сегодняшние писульки о ночном звонке Дубчека, который, 'честное слово, верьте нам', расплавил все кремлевские телефоны, слезно уговаривая ввести войска - новая ложь пропагандистов). Узбек кино 2012 тубанлик. Они - с холодным оружием У СЕБЯ. Вы для них - чужеземцы, варвары, оккупанты. Прителепавшие 'утверждать' своих ручных обезьянок Индру и Биляка только потому, что так захотели Брежнев с Андроповым. Вы для них - зверье, привыкшее так вести себя на всех вновь захваченных территориях и в полной мере оправдывавшее историческую свою репутацию. Отвратительные подробности аннексии балтийских стран, совершенной 'антифашистами' по заверенной и обмытой договоренности с Риббентропом, были памятны даже сорокапятилетнему поколению.

Той его малой части, что выжила в гитлеро-сталинской мясорубке, затеянной двумя гИроями на паях. Лицедей-поллитрук (с), он же гениальный писатель, нацепивший себе маршальский Орден Победы, решил 'поставить на место' настоящего лидера Сражающейся Чехословакии. Внуки чекистов, без суда расстрелявших тысячу человек за три дня в одном Петрограде по факту выстрела в Ленина. Сыновья НКВДшных палачей и добровольных стукачей.

Племянники асвабаждавших Финляндию. Прихожане секты Святого Павлика Морозова, одни из которых приучали его любить, а другие - учились этому. Вот такая публика прибыла в Прагу защищать идеалы отцов и дедов. Но с идеалами-то понятно, их сегодня Моторола и Губарев олицетворяют. Навеки неразгаданной тайной останется: от кого защищать? Не заморачиваясь категориями морали, в Совете Безопасности ООН кремлевский делегат наложил на осуждающую резолюцию полные штаны красного зловонного вето.

Солдаты ГДР, как и спортсмены, - верные ученики советских братьев. Цель оправдывает средства. Мы за ценой не постоим. Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей. Превосходное прикрытие для пьяного Ваньки, которому для придания благородного вида запретили стрелять. Если что - Ганс и Рихард прикроют, им позволено шмалять боевыми. А если чуть задуматься и вспомнить, что ГДР, Польша, Венгрия были бутафорскими придатками, что руководил вторжением советский Генштаб.

Маэстро Монин, привыкайте уважать не только себя. Другие читатели сайта тоже способны думать и делать выводы. Счет: -4 Господин Лукуллус!

Как можно, на полном серьёзе, уважать оппонента, который постоянно передёргивает? 'Ни в чём не повинные чехословаки' - ваша фишка, которую я процитировал, а Вы, почему-то, убрали. Теперь вот чехословаки у Вас стали 'мерзкими'. Цитировать Вас стало боязно - небось опять соскочите. Хотя, на самом деле, тогда на улицы Праги выходили проплаченные западом провокаторы, деклассированный элемент, дураки - которым жить неохота и, конечно - куда же без них - восторженные революционеры.

Счет: 10 Я, по большому счету, согласен с Лукуллом, хотя его образ тогдашней Чехословакии мне кажется слишком уж оптимистичным. Не согласен со взглядами г.-на Монина на эту тему.

Проплаченных западом провокаторов тогда практически не было. Примечательно, что после вторжения армий Варшавского договора даже многие коммунисты ушли на Запад, поскольку въезд танков развеял их иллюзии насчет Советского Союза. Я разговарывал на эту тему со многими и не слышал, чтобы кто-то поддержал вступление армий. Тогда людям пришлось поддерживать его, а сейчас можно свободно высказаться, не лишаясь работы или путевки на чешские турниры. Счет: -1 Вы хотите сказать, уважаемый Геннадий, что в советской школе всех обманывали?

Ну да, только обман заключался в другом - нам не говорили о том, что через 50 лет плохо будет всем, а не только американцам. И разве проблема заключается в отсутствии технических знаний у современных 'управленцев'? В этом случае более высокая частота сменяемости власти как раз была бы фактором отрицательным, понижающим уровень ее компетентности, а значит, и качество управления. Нет, проблема совсем в другом - вся беда в том, что и США, и РФ управляют сатанисты. Они хотят сделать как хуже, они стараются обмануть всех, и они руководимы людьми (?), ненавидящими традиционную гетеросексуальную цивилизацию. Вот где скрыта проблема.

И вообще, сегодня разделение в уровне 'качества жизни' не проходит по линии национальностей (нет деления на американцев, совочков и т.п.). Зато идет очень сильное размежевание по гендерному признаку. И этот факт постепенно становится все более очевидным для всех. Счет: 6 «Мы не рабы, рабы не мы» - тоже, однако, скрепа со времён ещё Гражданской войны на пути к стабильности и светлому будущему наряду с нынешними инновациями и нанотехнологиями, «крымнашем», турецким потоком и помидорами, миллиардами в квартире офицера спецслужб, радиоактивной пылью, новоявленным курортным налогом, «пакетом Яровой» и более честными выборами в Госдуму, чем были прежде.

Много их скреп духовных и разных — не хватит места все перечислять. Но отчего-то тоска и безысходность овладевают моими мыслями. Глядя на всё происходящее и вполне осознавая, что «этот поезд в огне», ищу утешение в том, «чего не выпить, не съесть.» - в музыке и поэзии. Наверное, ничего не остаётся, раз уж рабы немы, слепы и глухи. И вот сейчас, по прочтении превосходной статьи Якова, мне подумалось, что стихи Бориса Гребенщикова в иной интерпретации, быть может, будут здесь к месту.

Не судите строго, друзья, и непременно как-нибудь на досуге послушайте песню БГ в оригинальном исполнении — она, на мой взгляд, прекрасна, и там есть о чём поразмышлять. Дорогой Яков, спасибо за познавательную историю! Боже, помилуй полярников с их бесконечным днём, С их «Единой Россией» и Путиным с медведём; С их продуктовым эмбарго и кризисом на год вперёд, С их билетами в рай на корабль, уходящий под лёд. Боже, храни полярников - тех, кто остался цел, Когда пропаганда Останкино наводит по ним прицел. Для блага народа здесь делают всё, внимая на первых лиц, Во имя которых качается нефть и в храмах падают ниц. Как им дремлется, Господи, когда Ты даришь им сны?!

С их предчувствием голода и страхом гражданской войны, С их техническим спиртом и вопросами к Небесам, На которые Ты отвечаешь им, не зная об этом сам. Боже, помилуй полярников, избавь от рабских сетей, Даруй их любимым женщинам здоровых и умных детей, Насущного хлеба даждь им днесь и скудным жилищам тепла, Хрустального света полной луны с другой стороны стекла. Помилуй их, вечно страждущих, чьи закрома пусты, Помилуй их одураченных, чьи помыслы так просты; И Боже, когда Ты помилуешь их и воздашь за любовь и честь - Удвой им выдачу спирта. И оставь их, как они есть. Счет: 3 Дорогой Makler, Я почти не при чем.

Я всего лишь написал начальный параграф, а потом только вставлял фотографии. Весь текст же был подобран и отредактирован Сергеем Воронковым.

Он нашел текст своего отца, написал и биографический очерк. Так что блог мой, но все остальное принадлежит Воронковым, Борису Григорьевичу и Сергею Борисовичу. Мне же хотелось помянуть Бориса Григорьевича в 40-ю годовщину его ухода из жизни.

Представляете, что могли сделать со страной все эти интеллигентные мальчишки, выжившие на войне, увидевшие Европу, пусть и разрушенную, успевшие сделать глоток Свободы? А их гнобили в лагерях, рвали на части в подвалах Лубянки, затыкали рты. Эх, какая могла быть страна.

Увы, эта страна всегда предпочитала подонков святым, косоязычных тупиц речистым умникам, ретроградов смотревшим в будущее, КГБ-ешников правозащитникам и диссидентам. Счет: -1 //Увы, эта страна всегда предпочитала подонков святым, косоязычных тупиц речистым умникам, ретроградов смотревшим в будущее, КГБ-ешников правозащитникам и диссидентам.// Да, для СССР-Египта-Мицраима и для египетского крокодила РФ это действительно так. Но нельзя забывать и о том, что подобная патологическая ситуация на территории бывшей России оформилась в последние 100 лет. Это страна трех холокостов, страна с ритуально истребленным автохтонным христианским населением, с искусственно созданной 'новой тварью', 'новой исторической общностью советский народ', страна, в которой мышление заменено пропагандой, а убеждение - террором, в которой нет любви к Истине и стремления к свободе. И весь этот ужас реализован в полном соответствии с мессианской программой вавилонских мистиков, по лекалам вавилонского талмуда. И проплачен лондонскими и нью-йоркскими банкирами. Почему же никто из вас, дорогие американские критики совка, не осмеливается осудить ультрафашистский первоисточник всего этого мракобесия?

Выходит, что ретрограды оказались правы на все 100% - они смотрели в будущее на несколько веков дальше, чем 'речистые халдейские умники'.